Библиотека сайта rus-linux.net
Свободная система для свободных людей
(обзор истории операционной системы Linux)
(С) Костромин В.А., июнь 2005 г.
Авторское право, лицензии и патенты
Вся история создания и развития ОС GNU/Linux неразрывно связана с вопросами авторского права, лицензирования и патентов, так что обзор был бы неполон, если оставить их в стороне.
|
|
|
Рис. 36. Джон (Йон) Мэддог Холл. |
Интеллектуальная собственность и авторское право в сфере программного обеспечения
Современное законодательство во всем мире относит программное обеспечение к объектам авторского права и объявляет его интеллектуальной собственностью автора. Необходимость защиты прав авторов изобретений была осознана людьми достаточно давно. Самый старый случай защиты изобретения описан у греческого историка Филарка. В греческой колонии Сибариус существовал обычай, когда повар, изготовивший популярное новое блюдо, получал исключительное право на его изготовление в течение года. Однако в течение долгого времени взаимоотношения общества с авторами различного рода произведений никак не регулировались на законодательном уровне, а поэтому художники, поэты, писатели, изобретатели и ученые жили либо за счет меценатов, либо зарабатывали себе на жизнь каким-то другим способом. Потом появился обычай, в соответствии с которым монархи и правители выдавали авторам наиболее значительных изобретений так называемые "привилегии". Например, в 1449 году английский король Генрих VI даровал Джону Уитнаму преимущественное право на производство окрашенного стекла. Первый из известных истории патентов на изобретение был выдан в 1421 г. городской управой Флоренции на имя Филиппо Брунеллески, который изобрел корабельный поворотный кран. В 17-ом веке в Англии было основано первое в мире патентное ведомство. Вскоре после этого в 1623г. был принят "Статус о монополиях", который считают первым патентным законом в мировой практике.
Первый закон, предусматривающий право на охрану опубликованного произведения в форме запрета на тиражирование произведения без согласия автора, известный как "Статут королевы Анны", был издан в 1710 г. в Англии. По этому закону автору предоставлялось исключительное право на публикацию произведения в течение 14 лет с момента его создания, а также оговаривалась возможность продления этого срока еще на 14 лет при жизни автора. Происхождение термина "интеллектуальная собственность" обычно связывается с французским законодательством конца XVIII в. В нем возникающее у творца право на результаты его творчества рассматривалось как аналогичное праву собственности, возникающему у лица, трудом которого создана материальная вещь. Революция 1789 г. было отменила все "привилегии", но вскоре и новый режим пересмотрел свое решение. Два закона (1791 и 1793 гг.) впервые в истории гарантировали защиту всех форм творчества (литературного, драматического, музыкального, изобразительного) при воспроизведении всеми известными тогда методами. Немногим раньше идея об авторском праве как "самом священном виде собственности" была воплощена в законах нескольких штатов США.
В Российской империи первый закон о выдаче привиллегий на изобретение был опубликован 17 июня 1812 года. Но уже задолго до этого бывали случаи, когда права изобретателя охранялись специальными правительственными указами. Так, в 1752 году была выдана привилегия М.В.Ломоносову "на делание разноцветного стекла, бисера и стекляруса, дабы он, Ломоносов, якобы первый в России тех вещей секрета сыскатель, за понесенный им труд удовольствие иметь мог".
В XIX в. авторское право было закреплено в законах многих стран континентальной Европы, а в 1886 г. была принята Международная конвенция об охране литературных и художественных произведений, более известная как Бернская конвенция. Первоначально к ней присоединились только 10 государств. В последующем эта конвенция многократно пересматривалась и совершенствовалась, в нее вступали и другие страны. В 20-м веке законы об авторском праве были приняты в большинстве стран мира. После второй мировой войны авторское право было зафиксировано и во Всеобщей декларации прав человека 1948 года: "Каждый имеет право на защиту его моральных прав и материальных интересов, являющихся результатом научных, литературных или художественных трудов, автором которых он является". Бернская конвенция была подвергнута существенным изменениям на конференции в Брюсселе в том же 1948 году. Но в связи с тем, что к Бернской конвенции не присоединились США, возникали проблемы с охраной авторских прав европейских авторов за океаном. В сентябре 1952 г. в Женеве состоялась межправительственная конференция с участием представителей 50 стран, которая приняла Всемирную конвенцию об авторском праве. Конвенция вступила в силу в сентябре 1955 г. Она не отменила Бернскую конвенцию, так что в настоящее время действуют и Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений с внесенными в нее многочисленными поправками и Всемирная (Женевская) конвенция об авторском праве 1952 года (с изменениями, внесенными в нее в 1971 году).
В России с 1993 г. действует Закон "Об авторском праве и смежных правах", который относит к объектам авторского права не только художественные, литературные, музыкальные и тому подобные произведения, но и программы для ЭВМ. Кроме того, пока еще действует и принятый несколько раньше Закон Российской Федерации "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных", который в значительной части противоречит Закону "Об авторском праве и смежных правах" (см. М.Виноградов, "Правовое регулирование оборота компьютерных программ."). Юридические нормы и законы действуют только в том случае, если за их нарушение установлены соответствующие наказания. В части авторских прав такие наказания предусмотрены статьей 146 Уголовного Кодекса, в которой устанавливается ответственность за незаконное использование авторских прав, а равно приобретение, хранение, перевозку контрафактных экземпляров произведений в целях сбыта, причем предусматриваемые этой статьей наказания достаточно строги - вплоть до лишения свободы на срок до 5 лет и штрафа в размере пятьсот тысяч рублей.
А между тем обоснованность применения к программам тех же юридических норм, что и для литературных и других художественных произведений, вызывает в настоящее время большие сомнения.
Одной из основных причин возникновения таких сомнений является то, что к объектам интеллектуальной собствености применяются те же принципы, которые сложились в сфере защиты объектов материальных. Но, если вы являетесь собственником некоей материальной вещи, то вы имеете полное право делать с ней все, что угодно, в частности, передать ее кому угодно, во временное или постоянное пользование. При этом сами вы лишаетесь передаваемой вещи. Все законодательство о собственности исходит из того, что предметы, подпадающие под действие законов, обладают свойством ограниченности ресурса. В основу авторских прав на литературные или художественные произведения тоже заложено предположение о невозможности создания копии объекта или во всяком случае, возможности отличить копию от оригинала. Когда же речь идет о программном обеспечении или музыкальных произведениях, сохраняемых в виде электронных копий, возникают проблемы и противоречия, обусловленные тем, что при копировании такого продукта для передачи другому человеку вы ничего не теряете, "остаетесь при своих" и второй человек получает тот же “товар”, то есть ресурс в данном случае не ограничен. В те времена, когда формировались понятия авторского права и интеллектуальной собственности (в 18-19 веках), эти противоречия еще не проявлялись так ярко, как в вопросе о собственности на программное обеспечение. Печать книги была долгим и трудоемким процессом, копировать ее в единичном экземпляре было просто нецелесообразно и экономически невыгодно. И хотя покупка книги преследовала цель приобретения именно ее содержания, то есть интеллектуального продукта, а не той бумаги, на которой книга была отпечатана, фактор ограниченности ресурса по-прежнему играл свою роль, так что книги вполне логично было приравнивать к обычным товарам. В наше же время копирование музыкального произведения, фильма или программы с помощью компьютера может без особых трудозатрат выполнить каждый владелец подобного устройства. Правда, с традиционными книгами это сделать все еще достаточно сложно - печать книги на принтере пока не может по стоимостным показателям конкурировать в типографским изданием, зато копирование ПО не вызывает вообще никаких проблем.
Во-вторых, в основе авторского права лежит предположение о творческом характере труда автора и вытекающей отсюда уникальности произведения, защищаемого нормами этого права. Именно поэтому для признания прав автора на произведение не требуется специальной регистрации, эти права возникают в силу самого факта создания уникального произведения. Возможно, в 50-70-х годах прошлого века написание программы для ЭВМ и было большим искусством, сходным с созданием оригинального литературного произведения. Однако в наши дни, когда растущие мощности компьютеров позволяют составителям программ не очень заботиться об их скорости и компактности, появилась возможность превращения известного (опубликованного) алгоритма в программу путем применения некоторого набора стандартных приемов, без внесения творческого вклада собственно в процесс программирования. Средства визуального программирования (например, Visual Basic), позволяют превратить процесс написания программы в последовательность чисто рутинных обпераций. Такой процесс уже нельзя назвать творческим, поскольку он может быть повторен любым мало-мальски обученным человеком и даст идентичный результат. А отсутствие свойства уникальности должно выводить этот результат из категории продуктов, подлежащих охране по законам авторского права.Сложно решить и вопрос о том, кто является истинным автором программы. Современные программные комплексы разрабатываются большими коллективами, в которых одни люди разрабатывают алгоритм, другие непосредственно пишут код программы, третьи тестируют полученную версию, выявляют ошибки и вносят предложения по совершенствованию пользовательского интерфейса. Кодировщиков и тестировщиков как-то не принято и нелогично называть авторами. Наибольшее право претендовать на звание авторов имеют создатели алгоритмов. Но современное авторское право как раз и не считает алгоритм объектом своего действия. Б.В.Дроздов в статье "Интеллектуальный продукт и собственность" приводит и другие аргументы и, на мой взгляд, достаточно убедительно показывает, что понятие интеллектуальной собственности бессмысленно, что "интеллектуальный продукт, который получен, зафиксирован и опубликован любым способом, есть всеобщее, общечеловеческое достояние".
Теперь давайте рассмотрим вопрос о том, чьи интересы защищает авторское право в его современной трактовке. При этом отвлечемся от сложностей, возникающих в случае разработки программы коллективом программистов, и рассмотрим простой случай, когда автором программы является один человек. Казалось бы, что хотя бы в этом случае авторское право должно защитить интересы этого автора. Но практически оно этой задачи не решает. Хотя в законах об авторских правах и интеллектуальной собственности записано, что автор имеет исключительное право на использование своего произведения, но у него часто не имеется возможности реализовать это право на практике. Ведь программу после ее создания надо еще донести до потребителя. Это отдельная задача, решением которой программист обычно не склонен заниматься. Закон как будто предусматривает это и делит права автора на две категории: неотчуждаемые неимущественные права (право авторства) и отчуждаемые имущественные права, которые автор может продать или передать. Тут-то между автором и потребителем и возникает некий посредник, которому автор вынужден уступить свои имущественные права (хотя реально посредников между автором и потребителем может быть несколько, но для нашего анализа это несущественно, так что будем считать, что в цепочке только три звена: автор, посредник и потребитель, в случае ПО - это пользователь программы). Очевидно, что интересы этих трех сторон существенно различны.
Роль посредника сводится к тиражированию авторского произведения и продаже его потребителю. Занимается он этой этой работой, естественно, не из высоких побуждений, а намереваясь на этом деле заработать. Поэтому его цель заключается в получении наибольшей прибыли, а, значит, заботится он только о том, чтобы продать максимальное число экземпляров программы по наиболее высокой цене. Заплатив как можно меньше автору, у которого он фактически покупает произведение.
Автор, конечно, тоже заинтересован в том, чтобы получить как можно более весомое вознаграждение за свой труд. Но у него, кроме чисто материальных стимулов (в виде денежного гонорара) всегда присутствует стремление завоевать себе определенный авторитет среди коллег. И иногда это стремление может даже превалировать над желанием получить непосредственно денежное вознаграждение. Научные работники, например, часто даже просто сами оплачивают собственные публикации в научных журналах. А не будем забывать, что программирование возникло и до сих пор развивается как вид научной деятельности.
Ну, и наконец, интерес потребителя программного обеспечения заключается в том, чтобы решить какую-то прикладную задачу. В принципе ему не нужна программа сама по себе, как говорят, «потребитель покупает не сверло диаметром 3/8 дюйма, он покупает отверстие диаметром 3/8 дюйма». Тем не менее потребитель вынужден для решения своих проблем купить (или получить каким-то другим способом) необходимый инструмент для решения прикладной задачи – некую программу. Естественно, его интерес состоит в том, чтобы получить качественный продукт за как можно меньшие деньги (в наилучшем варианте – вообще бесплатно).
Давайте теперь посмотрим как складываются взаимоотношения в цепочке "автор - посредник - потребитель".
Итак, автор по закону является владельцем исключительных имущественных и неимущественных прав на свое произведение. Но, чтобы получить вознаграждение за свой труд, он вынужден передать часть имущественных прав посреднику. По закону предполагается, что передача имущественных авторских прав на тиражирование или иное использование произведения должна производиться по авторскому договору. Но при составлении договора еще непонятно, сколько экземпляров произведения удастся продать и по какой цене потребитель готов покупать данное произведение. Посредник в полной мере пользуется этим обстоятельством для снижения авторского гонорара, поскольку заботится в первую очередь о своих интересах, а не об интересах автора. Обычно посредник старается поставить автора в положение наемного рабочего: “создай произведение (книгу, сонату, программу и т.п.), получи за это оговоренную плату и на этом наши взаимоотношения закончены”. Если говорить о книгах, то обычно автору назначается процент (причем весьма невысокий, порядка 8-15%) от отпускной цены издательства (а она составляет не более половины той цены, которую платит потребитель). Что касается авторов-программистов, то посредник вообще стремится оплачивать их труд на основе почасовых расценок, которые никак не связаны с ценой результирующего продукта.
Теперь рассмотрим вторую пару: посредник - потребитель. Как уже было отмечено выше, цель посредника - только получение прибыли, а для этого надо продать как можно больше экземпляров продукта по наиболее высокой цене. То есть посредник старается превратить программы в товар, распространяемый на возмездных началах. Тут и начинает сказываться упомянутое выше свойство неограниченности ресурса, которым обладает программное обеспечение, (а также переведенные в электронную форму представления фильмы и музыкальные произведения). В силу этого свойства копирование продукта для передачи потребителю перестало требовать обязательного участия посредника как организатора тиражирования продукта.
В результате у посредника возникли проблемы с получением прибыли от тиражирования ПО (а также таких произведений, как музыка и фильмы): после продажи нескольких экземпляров оно расходится среди пользователей путем копирования, не принося прибыли посреднику. А для него потеря прибыли - явление фатальное и потому недопустимое (в отличие от автора, который, как уже отмечалось, часто имеет и нематериальные стимулы для распространения своего произведения). Поэтому посредник, естественно, начинает с копированием бороться.
Поскольку техническими средствами (защита от копирования) добиться приемлемого результата практически не удается, посредник пытается добиться защиты своих интересов с помощью юридических инструментов. В качестве основного такого инструмента и выступает авторское право. Юридической формой, используемой для борьбы с тиражированием, стала лицензия - прилагаемый к продукту документ, определяющий сферу допустимого использования продукта. Все, кто не соблюдает условия лицензии, оказываются "вне закона" и могут подвергнуться преследованию на основании законодательства об авторском праве.
Часто необходимость законодательной защиты коммерческого лицензионного ПО пытаются оправдать интересами потребителя: дескать потребитель получает более качественный продукт и поддержку от производителя. Легко показать, что на практике интересы потребителя вовсе не интересуют производителей ПО. Практически каждое лицензионное соглашение, сопровождающее программные продукты, содержит фразу, аналогичную следующей: «Программа поставляется «как есть». Производитель не гарантирует, что ПО не содержит ошибок, а также не несет никакой ответственности за прямые или косвенные последствия его применения, в том числе возникшие из-за возможных ошибок или опечаток в комплекте поставки. Производитель не предоставляет никаких гарантий, явных или подразумеваемых, что ПО будет отвечать вашим требованиям или ожиданиям, будет соответствовать вашим целям и задачам. Ни производитель, ни другие фирмы или физические лица, имеющие отношение к созданию, производству или распространению ПО, не несут ответственности за прямые или косвенные убытки (включая убытки от потери прибыли, потери коммерческой информации и т.п.), которые могут возникнуть вследствие использования или невозможности использования данного ПО». Производители программ несут ответственность только в случае прямого умысла на причинение вреда или грубой неосторожности, например, распространения инфицированной программы. Положение об отказе от всякой ответственности вошло даже в лицензии на открытое ПО (смотри приведенный ниже текст лицензии FreeBSD). Естественно, что покупателя (в нашей терминологии - пользователя) такая ситуация не очень устраивает и вызывает протесты в различной форме. Поэтому в последних вариантах лицензий на коммерческое ПО уже не говорится, что ПО продается, заявляется, что оно передается вам во временное пользование на определенных условиях, включая, в частности, запрет одновременного использования двух и более копий этого ПО. Но сути дела это не меняет - интересы пользователя все равно ничем не защищены.
Теперь давайте проанализируем явление так называемого "пиратства", то есть изготовления и продажи нелицензионных копий программного обеспечения. Как писал, кажется, А.Сергеев, "пиратство возникает там и тогда, где есть сверхприбыль". Действительно, изготовление качественной копии носителя с ПО в промышленных условиях должно требовать значительно меньших затрат, чем изготовление сравнимой копии носителя в полуподпольных мастерских. Если бы лицензионное ПО продавалось по ценам, близким к себестоимости производства CD-дисков, "пираты" не выдержали бы конкуренции. Как писал А.Гагин “Экономику не обманешь. Если цена справедливая - все работает как в учебнике. Никто не спорит, что цена легального продукта должна быть выше той, по которой его предлагают пираты. Люди готовы платить больше - и за факт легальности как таковой, и за качество носителя и "упаковки". Но только если легальный продукт стоит ровно настолько дороже, во сколько средний покупатель интуитивно оценивает перечисленные преимущества.” А если "легальный" диск стоит на порядок больше пиратского, при вполне сравнимом качестве, это свидетельствует только о завышенной цене. Не из этих ли сверхприбылей сформировалось состояние человека, который уже одиннадцатый год подряд возглавляет список самых богатых людей планеты?
Таким образом, современное авторское право в области ПО защищает исключительно интересы правообладателей, каковыми в сегодняшних условиях являются посредники, не имеющие ничего общего с авторами. Они просто купили у авторов имущественные права. Обратите внимание на то, что всяческого типа ассоциации по защите авторских прав состоят исключительно из издателей. Ни программисты-разработчики, ни пользователи ПО объективно не заинтересованы в том, чтобы соблюдать законы об авторском праве в их современном виде. Но любые законодательные меры дают эффект только в том случае, если либо они соответствуют интересам и представлениям о справедливости большинства населения, либо поддерживаются “драконовскими” методами, причем только в том случае, когда наказание за нарушение законов неотвратимо. А в рассматриваемой нами области такой неотвратимости добиться практически невозможно. Не удивительно, что в подавляющем большинстве стран мира практически на каждом компьютере найдется хотя бы одна нелицензионная программа. По некоторым оценкам число нелицензионных установок ПО в нашей стране составляет чуть ли не 98 процентов. И даже в относительно благополучных в этом смысле Соединенных Штатах таких программ более 30 %. Но если закон повсеместно нарушается, то, как пишет М.Виноградов, это свидетельствует о его несоответствии реальным общественным отношениям, ибо бессмысленно запрещать то, что в обществе считается нормой. Если закон делает правонарушителями значительную часть законопослушных граждан, то неважно, какими благими целями прикрываются его сторонники. Такой закон рано или поздно должен быть отменен, ибо он подрывает уважение к государству, способствует злоупотреблениям и коррупции и несовместим с принципами демократического общественного устройства. Иначе законы будут служить в первую очередь "избранному меньшинству, которое способны их провести, а не обществу в целом". Детальная аргументация в обоснование того, что современное законодательство в области авторства на программные продукты не соответствует существующим реалиям, приведена в статье Сергея Середы "О необходимости изменения правового подхода к охране авторства на программное обеспечение".
Не подумайте, что я призываю к тому, чтобы нарушать закон. Как говорится, "закон суров, но это ЗАКОН", и пока его не отменили, необходимо ему следовать. Но на сегодняшний день получается, что каждый пользователь коммерческого, лицензионного ПО поставлен перед выбором; либо оплачивать сверхприбыли посредника, покупая лицензию на использование этих программ, либо находиться под дамокловым мечом преследования за нарушение закона. К счастью, в сфере программного обеспечения ситуация не является тупиковой, поскольку существует альтернатива коммерческому ПО – свободно распространяемое программное обеспечение. Благодаря усилиям Р.Столлмана, Л.Торвальдса и множества других разработчиков свободного ПО пользователи получили возможность приобрести необходимый инструментарий для решения своих задач, не вступая в конфликт с законом.
Одно из распространенных заблуждений относительно свободного софта заключается в том, что в отличие от закрытого проприетарного свободный софт распространяется без лицензий. Это представление неверно, лицензия GNU GPL, под которой распространяется ОС Linux (о ней мы говорили в разделе "GNU, Free Software и Open Source"), накладывает весьма сильные ограничения на использование такого ПО. Но суть этих ограничений прямо противоположна тем целям, которые преследуют коммерческие лицензии (недаром Microsoft называет GPL “юридическим вирусом”). В то время как коммерческие лицензии (которые принято обозначать термином Copyright, дословно - право на воспроизведение) призваны обеспечить монополию посредника на создание копий и производных объектов, GPL (которую часто в противоположность традиционным лицензиям называют Copyleft) дает возможность неограниченного копирования и модификации соответствующего ПО. Однако Copyleft обязывает пользователя распространять исходный текст всех произведенных изменений бесплатно и без дополнительных к праву Copyleft ограничений. С точки зрения коммерческого ПО - очень существенное ограничение.
На первый взгляд может показаться, что в этом случае ущемляются интересы посредника, который теряет источник своих доходов. Действительно, получение посредником сверхприбылей в этом случае становится невозможным. Однако это не значит, что деятельность посредника становится экономически невыгодной и посредничество как таковое исчезнет. Вспомним, что торговцы “пиратскими” CD успешно делают деньги на тиражировании ПО, назначая за эти диски существенно более низкие цены, чем официальные поставщики. В тех случаях, когда подобным образом распространяется свободное ПО, эта деятельность является совершенно легальной - просто продается не право использования программы, а услуга по ее копированию. Свободное ПО вовсе не обязано быть бесплатным - например, вам никто не обязан бесплатно предоставить дистрибутив Linux (и продавец имеет право запросить с вас любую цену). Однако то, что он не может запретить вам получить его у любого другого человека, который согласен его вам предоставить, равно как не может запретить вам распространять его дальше, делает цену такого ПО очень невысокой. Ведь если цена явно завышена, то пользователь просто-напросто отвернется от такого продавца.
BSD- и другие лицензии
Между прочим, лицензия GPL (перевод на русский) является далеко не единственной лицензией, разрешающей свободное распространение защищаемого ею программного обеспечения. Имеется, например, более мягкая разновидность GPL - LGPL (Library General Public License), используемая для функциональных библиотек. По условиям LGPL, фирменный код можно использовать вместе с кодом, защищенным лицензией GPL, но нельзя компилировать или статически связывать его с кодом GPL. Однако для поддержки вызовов на уровне программного интерфейса (API) фирменный код можно динамически связывать с кодом GPL.
Кроме лицензий, разработанных Ричардом Столлманом и его сподвижниками, существует целый ряд лругих лицензий, тоже альтернативных Copyright, но существенно отличающихся и от GNU-лицензий. Наиболее известными из них являются лицензии BSD-типа, используемые в различных вариантах BSD Unix-ов. Приведем в качестве примера лицензию FreeBSD:
|
Оригинал |
Перевод |
|
Copyright 1994-2005 The FreeBSD Project. All rights reserved. Redistribution and use in source and binary forms, with or without modification, are permitted provided that the following conditions are met:
THIS SOFTWARE IS PROVIDED BY THE FREEBSD PROJECT ``AS IS'' AND ANY EXPRESS OR IMPLIED WARRANTIES, INCLUDING, BUT NOT LIMITED TO, THE IMPLIED WARRANTIES OF MERCHANTABILITY AND FITNESS FOR A PARTICULAR PURPOSE ARE DISCLAIMED. IN NO EVENT SHALL THE FREEBSD PROJECT OR CONTRIBUTORS BE LIABLE FOR ANY DIRECT, INDIRECT, INCIDENTAL, SPECIAL, EXEMPLARY, OR CONSEQUENTIAL DAMAGES (INCLUDING, BUT NOT LIMITED TO, PROCUREMENT OF SUBSTITUTE GOODS OR SERVICES; LOSS OF USE, DATA, OR PROFITS; OR BUSINESS INTERRUPTION) HOWEVER CAUSED AND ON ANY THEORY OF LIABILITY, WHETHER IN CONTRACT, STRICT LIABILITY, OR TORT (INCLUDING NEGLIGENCE OR OTHERWISE) ARISING IN ANY WAY OUT OF THE USE OF THIS SOFTWARE, EVEN IF ADVISED OF THE POSSIBILITY OF SUCH DAMAGE. The views and conclusions contained in the software and documentation are those of the authors and should not be interpreted as representing official policies, either expressed or implied, of the FreeBSD Project. |
Авторское право на программу принадлежит проекту FreeBSD, 1994-2005. Разрешается повторное распространение и использование как в виде исходного кода, так и в двоичной форме, с модификациями или без, при соблюдении следующих условий:
ЭТО ПРОГРАММА ПРЕДОСТАВЛЕНА ПРОЕКТОМ FreeBSD "КАК ЕСТЬ", БЕЗ КАКИХ-ЛИБО ГАРАНТИЙ, ВЫРАЖЕННЫХ ЯВНО ИЛИ ПОДРАЗУМЕВАЕМЫХ, ВКЛЮЧАЯ, НО НЕ ОГРАНИЧИВАЯСЬ ИМИ, ГАРАНТИИ КОММЕРЧЕСКОЙ ЦЕННОСТИ И ПРИГОДНОСТИ ДЛЯ КОНКРЕТНОЙ ЦЕЛИ. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ ПРОЕКТ FreeBSD И НИ ОДНО ДРУГОЕ ЛИЦО, КОТОРОЕ МОЖЕТ ИЗМЕНЯТЬ И/ИЛИ ПОВТОРНО РАСПРОСТРАНЯТЬ ПРОГРАММУ, НЕ НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ЛЮБЫЕ ПРЯМЫЕ, КОСВЕННЫЕ, СЛУЧАЙНЫЕ, СПЕЦИАЛЬНЫЕ ИЛИ ПОСЛЕДОВАВШИЕ УБЫТКИ ИЛИ УЩЕРБ (ВКЛЮЧАЯ, НО НЕ ОГРАНИЧИВАЯСЬ ПОТЕРЕЙ ИЛИ ПОВРЕЖДЕНИЕМ ДАННЫХ, НЕПОЛУЧЕНИЕМ ПРИБЫЛИ ИЛИ НАНЕСЕНИЕМ ДРУГОГО УЩЕРБА ВАШЕМУ БИЗНЕСУ), ВЫЗВАННЫЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ПРОГРАММЫ ЛЮБЫМ СПОСОБОМ (ВКЛЮЧАЯ НЕПРАВИЛЬНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ И ТОМУ ПОДОБНОЕ), ДАЖЕ ЕСЛИ ДЕРЖАТЕЛЬ ПРАВ ИЛИ ДРУГОЕ ЛИЦО БЫЛИ ИЗВЕЩЕНЫ О ВОЗМОЖНОСТИ ТАКИХ УБЫТКОВ. Мнения и выводы, содержащиеся в программном обеспечении и прилагаемой документации, принадлежат авторам, и не должны интерпретироваться как официальное мнение, явно выраженное или предполагаемое, проекта FreeBSD. |
Как видите, лицензия FreeBSD значительно короче довольно многословной лицензии GPL. И GPL накладывает значительно более жесткие ограничения на распространение ПО, поскольку ограничивает свободу тех, кто не хочет свободно распространять программы собственной разработки, созданные на основе программ с открытым кодом. Лицензия GPL требует, чтобы люди, вносящие изменения в программу, открыто распространяли эти изменения.
Лицензия FreeBSD в целом не противоречит принципам свободного ПО, провозглашенным Столлманом, поскольку все распространяемые под этой лицензией программы могут свободно использоваться, модифицироваться и распространяться. Главное отличие лицензий BSD-стиля от GPL состоит в том, что они не обязывают к непременному свободному распространению продуктов, к которым они прилагаются. То есть, взяв за основу ПО от FreeBSD, вы можете внести в него небольшие изменения и распространять полученный продукт под любой другой, в том числе коммерческой и закрытой лицензией, не только за деньги, но и без исходных текстов.
BSD - это самый старый и наименее ограничительный вид лицензии, разрешающий на базе полученного продукта создавать свой собственный, в том числе коммерческого характера и с непубликуемыми вставками. Кроме GPL и лицензий BSD-типа существует еще целый ряд различных лицензий на открытое ПО.
Лицензия MPL (Mozilla Public License) предложена фирмой Netscape при раскрытии исходных текстов Netscape Communicator 5. Она представляет собой нечто среднее между BSD и GPL: разрешается делать свои собственные закрытые производные от исходного продукта, в то время как к изменениям, вносимым в код, подпадающий под MPL, должен предоставляться свободный доступ в Интернете.
Открытый исходный текст, защищенный лицензией IPL (IBM Public License), допускает корпоративную разработку ПО путем отделения защищенного кода от его модификаций. Можно изменить защищенный код, включив в него фирменное ПО, и не распространять результирующий код. Рассекречивая лишь суть изменений, сделанных в защищенном коде, разработчик сохраняет закрытость фирменного кода.
Поскольку производитель продукта вправе записать в лицензию все, что хочет, периодически появляются новые варианты лицензий открытого типа и к настоящему времени число таких вариантов перевалило за полсотни (небольшой список различных лицензий вы можете найти на сайте проекта GNU). GPL и лицензии BSD-типа занимают в каком-то смысле "крайние позиции" в спектре открытых лицензий, другие варианты занимают промежуточное положение.
Между прочим и Фонд свободного программного обеспечения тоже не вполне удовлетворен текстом GPL и разрабатывает третью версию этой лицензии. Как отметил Ричард Столлман в интервью корреспонденту OFB (Open for Business, www.OFB.biz) Тимоти Батлеру (Timothy R. Butler) "...я думаю, многих разработчиков привлекут такие плюсы, как: совместимость с некоторыми другими лицензиями, невозможная ранее в GPL версии 2, лучшее обращение с патентами, что особенно важно для американцев, и усиленные требования к информации об авторах."
Появление все новых вариантов лицензий на ПО с открытым кодом вызывает обоснованную тревогу в рядах сторонников открытого ПО, поскольку запутывает ситуацию, приводит к необоснованным затратам, требует значительных усилий от юристов компаний, занимающихся поставками ПО (например, Red Hat Enterprise Linux включает в себя программы, поставляемые под несколькими различными лицензиями).
Угроза со стороны патентного законодательства
Поскольку применение авторского права для защиты прав посредников на программы вызывает большие сомнения и вообще оказывается неэффективным в отношении программного обеспечения с открытыми исходными кодами, корпорации стали искать другие средства для защиты своих сверхдоходов. И в качестве такого средства в современной юридической практике все чаще используется патентное законодательство.Патентное законодательство представляет не меньшую опасность для развития ПО, чем авторское право. Основная опасность связана с тем, что запатентованными оказываются идеи, методы и алгоритмы. Например, в 1985 году был выдан патент на алгоритм компрессии LZW. После этого распространители программы Compress, использующей этот алгоритм, стали получать угрозы. Но автор Compress просто использовал идею, о которой он прочитал в одном из журналов: в то время так делали все авторы программ. А что делать с патентом British Telecom на прослеживание гиперссылок при dial-up доступе?
Между тем патентов к настоящему времени существует уже так много, что удостовериться в отсутствии патента на какую-либо часть вашей программы практически невозможно. Проведение исчерпывающего патентого поиска не могут себе позволить не только отдельные лица, но и небольшие организации. К тому же патенты написаны таким заковыристым языком, что далеко не сразу можно понять, относится ли данный патент к вашему продукту или нет. Р.Столлман приводит такой пример: "Существует патент на естественный порядок пересчета электронных таблиц; этот термин означает, что каждая ячейка пересчитывается после всех ячеек, от которых она зависит, так что все данные всегда достоверны. Это так называемый метод топологической сортировки. Патент, который я обнаружил в 1963 году, охватывал несколько способов реализации такой сортировки, но в нем не упоминались ключевые слова "топологическая сортировка" или "естественный порядок пересчета". Он назывался "Метод комбинирования формул в объектный код"; когда я впервые увидел этот патент, то подумал, что он выдан ошибочно."
Существует три варианта действий в случае, когда вы столкнулись с запатентованным алгоритмом: обойти его; купить лицензию или опротестовать патент в суде. Поскольку патентов очень много, любой из этих способов недоступен для индивидуального программиста. В результате защитой патентного закона пользуются только крупные корпорации с многомиллионными бюджетами.
Еще одна опасность для ПО со стороны патентных законов проистекает из того факта, что для автора-индивидуала заниматься оформлением патента очень затруднительно. Как пишет М.Виноградов в уже упоминавшейся статье "Высокая стоимость патента, необходимость его истребования в каждой из стран, длительная процедура экспертизы - все это приведет к тому, что большая часть программного обеспечения просто останется без защиты." С другой стороны, могут быть запатентованы программы и алгоритмы с, мягко говоря, спорным изобретательским уровнем. Чтобы получить патент, вовсе не требуется быть гением, надо просто хорошо знать правила, по которым выдаются патенты. А код программы при известных принципах организации алгоритма "явным образом следует из уровня развития техники". В результате часто выдаются патенты на довольно очевидные вещи. Например, Европейское патентное бюро выдало патенты на индикатор хода выполнения процесса "progress bar" и на прием плетежей по кредитным картам. Это было бы смешно, если бы не было так опасно! Ибо в результате получается, что использование патентного законодательства для защиты прав на программное обеспечение приводит к большим проблемам и еще большей монополизации рынка программного обеспечения.
Осознание опасности патентования программ пришло не сразу. В США начали выдавать патенты на программы в 80-х годах, и вначале на это никто не обратил внимания, по крайней мере политических дебатов по этому поводу не было. И только в 90-х программисты заволновались.
Вопрос о патентовании программного обеспечения в Европе стал по-настоящему актуальным в 1999 году. Статья 52 Мюнхенской конвенции в явном виде запрещает патентование программного обеспечения в Европе. Однако формулировка конвенции такова, что позволяет зато патентовать промышленные изобретения, основанные на инновационных техниках программирования. Этим обстоятельством успешно пользовалось Европейское патентное бюро, выдавшее более десяти тысяч патентов, которые фактически являются патентами на ПО.
24-25 июня 1999 года представители стран, подписавших Мюнхенскую конвенцию, обсудили в Париже вопрос о патентовании программного обеспечения. Было решено отложить окончательное решение на год с тем, чтобы изучить влияние практики патентования ПО на индустрию hi-tech. Введение патентования программных продуктов, по мнению экспертов, привело бы к ущемлению свободной конкуренции и инноваций в области высоких технологий. Понятно, что единственными активными сторонниками внесения изменений в европейское законодательство, помимо Европейского патентного бюро, выступали крупные корпорации (в числе прочих Adobe, IBM и Oracle).
На протяжении следующего года европейские организации, представляющие интересы европейского сообщества разработчиков программного обеспечения, вели кампанию протеста против введения в Европе порочной практики, которая, тем временем, широко используется в США и Японии. Кампания сопровождалась просветительскими акциями, от сбора подписей под петицией, направленной затем в Европейский Парламент (более 67 тысяч подписей), до проекта с красноречивым названием European Software Patent Horror Gallery, наглядно демонстрирующего идиотизм патентов, уже выданных Европейским патентным бюро.
21 ноября 2000 года на Дипломатической конференции по пересмотру Европейской патентной конвенции в Мюнхене большинство участников (не голосовали Австрия, Швейцария и Лихтенштейн) решили сохранить запрет на патентование ПО в Европе. Это решение нельзя считать полной победой над чиновниками из Европейского патентного бюро, поскольку собственно вопрос об отмене запрета с повестки дня не снят. Однако резолюция конференции дает возможность Европейской Комиссии глубже изучить вопрос (тем более, что экспертизы, проводившиеся на протяжении предшествовавшего конференции года носили преимущественно поверхностный характер и независимыми могли быть названы очень условно).
19 февраля 2003 года депутат английской партии Арлин Маккарти (Arlene McCarthy) вынесла на рассмотрение Европейского парламента законопроект о легализации патентов на программное обеспечение.
В октябре 2003 года Европарламент дал добро на изменение европейского патентного права таким образом, чтобы стало возможным патентовать технологии, применяемые в программном обеспечении. По мнению противников новшества, патенты на программы, защищающие алгоритмы и идеи, могут серьезно помешать разработке программ, аналогичных запатентованным, и привести к монополии некоторых компаний на те или иные типы программных продуктов. Как метко заметил один из сайтов движения за открытые коды: "Если бы Гайдн запатентовал "симфонию, характеризующуюся набором издаваемых звуков в форме расширенной сонаты", у Моцарта были бы проблемы".
В понедельник 7 марта 2005 года Совет Европы утвердил "Директиву о патентоспособности изобретений, реализуемых на базе компьютера", несмотря на просьбы Дании, Польши и Португалии об отклонении законопроекта. Однако для того, чтобы эта директива вступила в силу, необходимо, чтобы ее утвердил Европарламент.
Многие сторонники свободного ПО и разработчики с самого начала высказывались против директивы, однако крупные компании лоббировали ее, часто через такие организации, как Business Software Alliance, CompTIA и Campaign for Creativity. Эти организации и стоящие за ними компании вложили в свою аргументацию значительные средства и силы.
6 июля 2005 года Европейский парламент отклонил спорную директиву, принятие которой привело бы к созданию единого способа патентования программного обеспечения по всему Европейскому Союзу. За отклонение проекта директивы проголосовали 648 из 729 членов парламента. Федерация Free Information Infrastructure (FFII) назвала это решение "великой победой тех, кто боролся за защиту европейского прогресса и конкурентоспособности от монополизации функциональности программного обеспечения и методов ведения бизнеса".
Иски SCO
Хорошим примером, наглядно показывающим, какую угрозу для разработчиков программного обеспечения представляет современное авторское и патентное законодательство, представляет нашумевшее “дело SCO”.Компания The SCO Group (обычно кратко называемая SCO) первоначально называлась Caldera Systems, а потом Caldera International. Caldera Systems была основана в 1994 году Рэнсомом Лавом (Ransom Love) и Брайеном Спарксом (Bryan Sparks). Ее основным продуктом был дистрибутив Caldera Linux, ориентированный в основном на корпоративное использование и содержащий некоторые проприетарные компоненты. Кроме того, она выпускала довольно распространенный дистрибутив OpenLinux.
Компания Santa Cruz Operation (SCO) образовалась в 1979 году и изначально занималась разработками и консалтингом в области семейства операционных систем UNIX. В частности, они портировали UNIX на системы с процессорами Intel в 1983 году. Получилась система XENIX.
В 2000 году Caldera приобрела подразделение фирмы Santa Cruz Operation (SCO), занимавшееся разработкой серверного ПО и его обслуживанием. А SCO владела правами на UNIX, которые она приобрела в 1995 году у фирмы Novell Corporation (которая, в свою очередь, приобрела их у UNIX System Laboratories - бывшего подразделения корпорации AT&T). Одновременно SCO купила у фирмы Novell и права на операционную систему UnixWare 2. Эту систему она продолжала развивать и выпустила в 1998 году версию UnixWare 7. При покупке SCO фирмой Caldera к последней перешли права на несколько разработок Santa Cruz Operation, включая проприетарные операционные системы OpenServer и UnixWare, ориентированные на те же Intel-компьютеры, что и ОС Linux, которая была поэтому прямым конкурентом систем от Caldera.
В 2002 году Caldera сменила свое наименование на "The SCO Group", что должно было отразить смену ориентации фирмы с Linux на Unix вообще. В том же 2002 году SCO вместе с SUSE, Turbolinux и Connectiva образовали консорциум United Linux, целью которого было создание унифицированного дистрибутива Linux, который должен был составить достойную конкуренцию продукции Red Hat. Однако консорциум просуществовал недолго и реальной конкуренции на рынке дистрибутивов не составил.
6 марта 2003 года компания SCO Group заявила, что часть кода последней версии Linux заимствована из исходников ранних версий UNIX. После чего был предъявлен судебный иск IBM на 1 миллиард долларов, основанный на обвинении IBM в использовании проприетарных технологий UNIX в Linux. Несколько тысяч крупных корпораций, использующих свободные программы в системе Linux, получили от SCO требования на оплату огромных сумм.
Хроника основных событий 2003 года, связанных с претензиями SCO,
выглядит следующим образом:
- 12 мая. SCO рассылает крупным
компаниям письма с предупреждением о возможном юридическом
преследовании в случае использования теми кода Linux.
- 16 мая.
Caldera официально предлагает своим акционерам сменить название фирмы
на SCO Group.
- 19 мая. Появляются сообщения о приобретении
корпорацией Microsoft лицензии на SCO Unix и прав на неназванные
патенты.
- 28 мая. Novell публично опровергает утверждения SCO о
том, что той принадлежат авторские права и патенты на Unix System
V.
- 16 июня. SCO объявляет о том, что лишает корпорацию IBM прав на использование и
распространение созданной на базе Unix операционной системы AIX и
одновременно корректирует свой иск к IBM, доведя его сумму до 3 млрд.
долл.
- 21 июля. SCO обвиняет пользователей Linux в нарушении ее
авторских прав на исходные тексты Unix System V.
- 4 августа.
Фирма Red Hat подает на SCO судебный иск, в котором отвергает все
обвинения в нарушении авторских прав на Unix.
- 6 августа. SCO
устанавливает цену интеллектуальной собственности, заключенной в
лицензии на Linux, - 1399 долл. за однопроцессорный сервер. Не только
IBM оказывается "должна" SCO, но и рядовые пользователи
Linux! Каждый из них оказывается "должен" по 199$. А
Linux-сервера работающие на бесплатном сервере Apache должны по 699$.
Правда, желающих платить деньги нашлось немного.
- 7 августа. IBM
подает встречный иск к SCO.
- 13 августа. SCO разрывает контракт с
IBM на использование Unix System V в ПО для платформы Sequent.
Несмотря на громкие заявления и обвинения, весомых доказательств своей правоты SCO так и не представила. Между тем, в мае 2003 года в интернете появился специализированный ресурс Groklaw.net, представляющий собой своеобразный центр противостояния SCO. Активисты Groklaw опубликовали многочисленные документы в защиту открытой операционной системы, а также материалы с критикой SCO.
В ноябре 2003 года стало известно, что корпорация Microsoft как минимум дважды инвестировала средства в SCO под видом оплаты лицензии на Unix, причем второй взнос составил 8 миллионов долларов. James Governor, главный аналитик Red Monk, так прокомментировал это известие: "Тот факт, что Microsoft финансирует подобную тяжбу со стороны владельца кода, совсем не удивителен. Microsoft понимает, о каких деньгах идет речь."
В феврале 2004 г. SCO Group переформулировала иск к IBM, перенеся акценты с раскрытия коммерческой тайны на нарушение копирайта на код Unix и незаконное включение Голубым Гигантом принадлежащего SCO кода в Linux. Одновременно сумма иска волшебным образом выросла с 3 до 5 млрд. долларов. IBM к этому отнеслась довольно спокойно, все равно права SCO на Unix остаются спорными.
Долгое время SCO отказывалась приводить конкретные примеры спорных кодов, ссылаясь на то, что исходные тексты Unix являются ее коммерческой тайной и могут быть показаны только тем, кто подпишет соглашение о неразглашении. Тем не менее два таких фрагмента после их демонстрации на форуме SCO в Лас-Вегасе оказались доступны широкому кругу исследователей, и сообщество открытых кодов быстро установило, что ни о каком нарушении авторских прав ни в одном, ни в другом случае не может идти и речи. Один из активных сторонников движения открытых кодов Брюс Перенс оперативно опубликовал анализ обоих фрагментов на своем сайте. По результатам проведенного изучения он пришел к выводу, что представленные фирмой исходные тексты созданы в рамках лицензии BSD с открытым кодом.
Конечно, SCO обнародовала лишь малую часть кодов, в которых видит нарушение своих авторских прав, однако происхождение предъявленных фрагментов вызывает сомнение в корректности и других обвинений фирмы.
В марте 2004 года SCO, как и грозилась, начала преследовать корпоративных пользователей Linux. Компания подала в суд на известного автопроизводителя DaimlerChrysler, а также продавца запчастей AutoZone. Судя по черновой правке обвинительного письма в адрес DaimlerChrysler, поначалу SCO собиралась судиться и с Bank of America - крупнейшим финансовым пользователем открытой ОС, но затем почему-то передумала. DaimlerChrysler и AutoZone обвиняются в использовании "нелегальной" Linux и посягательстве таким образом на интеллектуальную собственность истца.
Нашлись, к сожалению, такие фирмы, которые испугались угроз SCO и заплатили ей за лицензию на использование Unix. Среди этих фирм один из крупнейших в мире продавцов и интеграторов программного обеспечения Computer Associates, хостинг-провайдер EV1Servers.net, промышленный консорциум Leggett & Platt (входит в список Fortune 500) и энергетическая фирма Questar.
В марте 2004 года появились и другие свидетельства того, что за спиной SCO маячит Microsoft. Был опубликован текст сообщения электронной почты, датированного октябрем 2003 года и обращенного к вице-президенту SCO Крису Зонтагу (Chris Sontag). Письмо, написанное главой консалтинговой компании S2 Strategic Consulting Майком Андерером (Mike Anderer), по сути подтверждает, что Microsoft вложила в SCO 86 млн. долларов через третьи фирмы (в том числе инвестиционный фонд BayStar Capital). В SCO и Microsoft подлинность переписки отрицать не стали, однако заявили, что суть послания истолкована совершенно превратно: речь, мол, идет о некоем проекте, никак не связанном с судебным процессом.
К сожалению, иски SCO не являются абстрактными "страшилками" - история развития ПО знает достаточно много прецедентов подобного рода. По иронии судьбы основным оппонентом SCO в нынешнем конфликте является фирма IBM, которая до недавнего времени вызывала в компьютерном мире примерно те же ассоциации, что сейчас Microsoft, и печально известна тем, что активно прибегает при случае к патентному шантажу. В данном же случае IBM выступает как один из значительных спонсоров и контрибуторов Linux и выступила с встречным иском против SCO, обвинив SCO в нарушении GPL (и, для пущей надежности, нескольких своих патентов). Цена вопроса тут весьма велика - капитализация SCO превышает 100 миллионов долларов, и если SCO проиграет дело против IBM, все иски против нее будут почти автоматически решены в пользу истцов. В этом случае SCO скорее всего перестанет существовать. Если же SCO выиграет дело (что маловероятно), она получит в свои руки активы стоимостью в миллиарды долларов.
Многие крупные компании объявили, что обеспечат юридическую защиту для покупателей своих продуктов в случае, если к ним будут предъявлены иски со стороны SCO. В конце сентября 2003 г. компания Hewlett-Packard начала предлагать своим клиентам, использующим Linux, судебную поддержку и компенсации в том случае, если SCO будет добиваться от них лицензионных отчислений. Лаборатория OSDL в январе 2004 года создала юридический фонд защиты, чтобы помочь конечным пользователям защититься от нападок SCO. OSDL сообщает, что фонд планирует собрать 10 миллионов долларов, которые пойдут исключительно на юридическую оборону от нападок недоброжелателей в лице SCO и других "оплаченных Microsoft активистов".
По мнению исполнительного директора Стюарта Коэна (Stuart Cohen), затянувшиеся судебные разбирательства SCO против компаний, использующий и продающих программное обеспечение на базе Linux, оказали положительное влияние на развитие открытой операционной системы. Выступая в лондонском университете Queen Mary он заявил, что эти иски -- "лучшее из того, что когда-либо случалось с Linux". Коэн так пояснил свои слова: "Людьми со всего мира была проведена огромная работа по изучению кода и исследованию программного обеспечения, показавшая, что ничего здесь нет: никакого риска, никакой проблемы. Разбирательства SCO были освещены на каждом web-сайте, в каждой газете и в каждом журнале. Каждому пришлось обеспокоиться этой проблемой -- вы не можете быть техническим или информационным директором, если не рассматривали данный вопрос в 2003-2004 годах, когда SCO подавала иски на конечных пользователей. И вы посмотрите, что произошло с долей системы на рынке; люди не стали дожидаться, когда же проблема будет исчерпана. Это привело к росту используемости Linux, так что произошедшее относится к разряду лучших вещей, когда-либо случавшихся с операционной системой".
Свободное ПО или открытое ПО
Надо сказать, что в рядах сторонников открытого ПО нет полного единства не только в вопросах выбора лицензии, но и по многим другим пунктам, и даже в части того, как следует называть свободно распространяемое программное обеспечение.
Когда Ричард Столлман основал проект GNU и Фонд свободного ПО (FSF), он слово "свободное" трактовал именно в том смысле, в котором оно употребляется в русском языке: "свободное от ограничений, устанавливаемых лицензиями на коммерческие программные продукты". Но в английском языке слово "free" является не только эквивалентом нашего термина "свободное". В зависимости от контекста оно также может означать и "бесплатное". Когда в 1998 году движение за открытое ПО вышло за рамки узкого круга программистов и привлекло внимание журналистов, возникли бурные дискуссии по поводу того, каким словом правильнее обозначать программы, распространяемые под лицензией GPL. Оказалось, что журналисты, рассказывающие об этом феномене, часто путаются: трактуют "свободное" как "бесплатное" или даже "ничего не стоящее", либо как "распространяемое без ограничений".
3 февраля 1998 года в Пало Альто, Калифорния, состоялась встреча, в которой участвовали Тодд Андерсон (Todd Anderson), Крис Петерсон (Chris Peterson), Джон "Мэддог" Холл (John "maddog" Hall), Ларри Огастин (Larry Augustin), Сэм Окман (Sam Ockman) и Эрик Реймонд (Eric Raymond). В результате обсуждения участники этой встречи пришли к выводу, что уже сложилось международное движение, поддерживающее программное обеспечение с открытыми исходными кодами, но название "свободное ПО" не вполне точно отражает суть этого движения. В ходе обсуждения собравшиеся пришли к выводу, что наилучшим вариантом названия из всех возможных будет термин "Open Source" - "открытые исходные коды". Хотя этот термин и не вполне выражает все аспекты этого сложного понятия, но лучшего термина подобрать не удалось. На встрече было решено оформить движение организационно, создав некоммерческую организацию с названием "The Open Source Initiative" (OSI).
В течение следующей недели участники встречи постарались распространить свои идеи среди сообщества и привлечь на свою сторону как можно больше сторонников. Линус Торвальдс выразил согласие уже на следующий день. Брюс Перенс (Bruce Perens) предложил зарегистрировать термин "open source" в качестве торговой марки и открыть специальный сайт (http://www.opensource.org/). Фил Хьюгс (Phil Hughes) предложил вести колонку в Linux Journal. Ведущий разработчик веб-сервера Apache Брайан Белендорф (Brian Behlendorf), который, как выяснилось, тоже испытывает затруднения в ходе бесед с журналистами на темы Apache, предоставил OSI хостинг на своем сервере.
Ричард Столлман, которому тоже было предложено присоединиться к движению открытого ПО, вначале, казалось, согласился использовать новый термин, но вскоре поменял свое мнение. Так что его Фонд продолжает называться Free Software Foundation (Фонд свободного ПО), и Ричард Столман в своих статьях и интервью продолжает отстаивать ту точку зрения, что главным и определяющим термином по отношению к ПО с открытыми исходными кодами является слово "свободное". Он сказал в своей статье, посвященной 20-летию проекта GNU: "Пользователи не могут быть свободными, пока они используют хоть одну несвободную программу." И он борется за полную свободу пользователей. Как будет показано немного ниже, он во многом прав, поскольку именно свободу пользователя и ограничивают коммерческие лицензии.
Как считают представители FSF, в настоящее время Free Software и Open Source являются двумя самостоятельными движениями. "Мы не против движения Open Source, но мы не хотим, чтобы нас путали с этим движением", - так указано на сайте FSF. Представители FSF считают, что понятие "ПО с открытыми исходными текстами" более-менее соответствует понятию "свободного ПО", однако предпочитают использовать именно последнее определение и приводят для этого целый ряд аргументов:
определение "открытый исходный текст" является слишком узким;
некоторые компании, разработчики "обычного" ПО используют определение "открытый исходный текст" в своих целях и придают этому определению совсем другой смысл.
Представители "Open Source Initiative" употребляет термины “свободное ПО” и “ПО с открытыми исходными кодами” как синонимы, определяющие одно и то же понятие, однако указывает на их различное содержание. В своей статье Давид Уилер (David A. Wheeler) пишет: "Те, кто использует термин "ПО с открытыми исходными текстами" хотят подчеркнуть технические преимущества такого ПО (например, большую надежность и безопасность), тогда как те, кто использует термин "свободное ПО", хотят подчеркнуть независимость от контроля со стороны третьих лиц за использованием ПО".
Поскольку, как уже отмечалось, число различных лицензий на ПО с открытыми исходными кодами стало стремительно увеличиваться, одной из задач, которые поставила перед собой OSI, стало наведение некоторого порядка в этом вопросе. Участниками движения OSI был разработан документ под названием "The Open Source Definition", в котором сформулированы 10 требований, которым должна удовлетворять лицензия на ПО с открытыми исходными кодами. Требования эти таковы:
|
Оригинал |
Перевод |
|
1. Free Redistribution 2. Source Code 3. Derived Works 4. Integrity of The Author's Source Code 5. No Discrimination Against Persons or Groups 6. No Discrimination Against Fields of Endeavor 7. Distribution of License 8. License Must Not Be Specific to a Product 9. License Must Not Restrict Other Software 10. License Must Be Technology-Neutral |
1. Свобода повторного распространения |
Автором этого документа был Брюс Перенс. Ранее, в 1997 году им же был разработан документ под названием "The Debian Free Software Guidelines", который явился результатом широкого обсуждения с разработчиками дистрибутива Debian. Это руководство и стало той основой, на которой были позже сформированы 10 вышеприведенных требований.
В марте 2005 года, когда OSI решила сократить число лицензий, она выдвинула три новых требования: лицензия должна быть ясно написана, проста и понятна; должна допускать многократное использование и не должна дублировать какую-либо из существующих лицензий. Кроме того, OSI решила сертифицировать лицензии. Перечень лицензий, получивших одобрение OSI, вы можете найти здесь. Количество одобренных OSI лицензий уже тоже очень велико. Участники проекта GNU подходят к одобрению лицензий значительно более строго. Их рекомендации по выбору лицензий приведены на странице "Различные лицензии с комментариями к ним".